Продолжаем.

Вечер. Устал. Еду по Амурской области. Дорога спустилась с хребта Тукурингри в широкую долину. Горы - это всегда серпантин. По нему ехать медленно и трудно. Поэтому в долину спускаешься с надеждой и облегчением. Заметно похолодало. В волокнах рваных облаков садится красно солнышко. И тут на моих глазах среди частокола лиственниц начинает образовываться тонкое полотно тумана, зависшее на уровне 5 метров над землёй. Видно, я ещё не настолько измучился за день езды, что мне не безразлично это представление, развёрнутое сейчас персонально только для одного зрителя. Тончайший оттенок оранжевого цвета придаёт лесу сказочную зыбкость. Вот среди тумана полетела лесная птица-хозяйка этого леса. Тишь и благодать разливаются вместе с туманом. Вот не будь сегодня на дороге одинокого мотоциклиста, и эта красота рассеялась бы в ночи так никем не увиденная и не оценённая. Если бы за всё путешествие я бы увидел только один сегодняшний закат и больше ничего, то и тогда все мои страдания, время, усилия оказались бы оправданны. А сколько ещё мне предстоит увидеть впереди…

В этот день я прошёл 500 км. Миновал Чульман, Тынду и вышел поздно вечером на заветное Сковородино.

Ура, Сковородино!- хотелось кричать от радости. Я снова был мокрым, следовало искать ночлег. Сковородино означало конец Якутской трассы и поворот на запад вдоль Транссибирской магистрали. Каким недосягаемым, фантастически далёким был этот город позавчера, там - за сотнями километров дождя и дороги - и вот я здесь. Самые худшие мои фантазии и опасения не оправдались. Дорога была разной, от очень плохой до хорошей и даже асфальтированной. Погода в эти два трудных дня мочила меня и сушила робкими лучами солнышка.

И вот я первый раз в гостинице. Какое блаженство! Эта по-советски скромная гостиница останется светлым образом в моей памяти. Огромный номер на 5 человек, и я -единственный житель за 450 руб. на кровати у окошка. Душ - один на коридор, но все-таки душ. Первый душ за 10 дней путешествия, простыни, телевизор. Роскошь!

Приняв душ, строю радужные планы.

Кстати, снова о встречах. На входе, вижу вслед за мной селится группа иностранцев из Страны восходящего солнца. Большой багаж, автобус, солидный мокик. С ними есть и русский переводчик. Оказывается, японская группа движется на запад и куда бы вы думали - в Португалию, на Мыс Рока! Кажется, мой заветный мыс овладел умами всех стран и народов. Японцы морщатся при виде нашего гостиничного сервиса провинциального города. А мне - то нормально: всё родное, привычное. Сколько гостиниц я перевидал за свою пятнадцатилетнюю службу в таможне!

Завтра у меня начинается самый опасный криминальный участок трассы. Удастся ли его пройти? Обстановка напряжённости уже чувствуется. Стоит остановиться в деревне, к тебе кидается, кто-нибудь из местных с настойчивыми предложениями поговорить и дать прокатиться. Тебе пытаются всё время навязать отношения, втянуть в беседу. В больших городах этого нет. Все дружелюбны. Лучший способ избавиться от нежелательных «друзей» - действовать противоположно. Никаких отношений, никаких диалогов. Мне от них ничего не надо, и не смейте трогать меня.

Ещё планируя этот проект, я хотел избежать гонки. Но до сего дня мне это не удаётся. Расстояния оказываются парадоксальным образом больше абстрактных цифр, указанных в планах и картах. Качество дорог, поломки, обслуживание мотоцикла, холод и жара снижают скорость, увеличивают время в седле, грозят сорвать график, исказить, отнять исполнение части маршрута, и ты невольно втягиваешься в гонку от подъёма до отбоя. Сначала я торопился доехать в назначенный день к ожидавшим меня людям в Усть-Неру. Потом я спешил к вечеру добраться до Хандыги. Последние дни я, несмотря ни на что, гнался за казаками. Надо с этим завязывать. Хватит. Кажется, теперь-то уже мне не надо никуда торопиться. Я опережаю запланированный график. Отосплюсь и буду ехать, как едется.

Нет. Этим пожеланиям ещё было рано сбыться. Впереди была криминальная трасса Читы и Бурятии, через которую, я снова буду стремиться пройти побыстрее.

Начав путешествие, вы входите в некую колею, из которой уже нельзя так просто выскочить. Как ни тяжело бывает двигаться вперёд, уйти в сторону, бросить начатое дело будет ещё сложнее. Вы уже обязаны, вы не можете уйти, не потеряв своего лица. Это не уникальная особенность. Так же солдат не может уйти с поля боя, как бы продолжение ни было тяжело и опасно.

И наступило утро.

Путешествие на мотоцикле, и особенно одиночное, это контрастный душ надежд, разочарований, угроз и избавлений. Путешественник уязвим, как никто другой перед лицом внутренних и внешних угроз. Ему не на кого рассчитывать, он движется, живет, берёт всё необходимое для себя в агрессивной враждебной среде. А как же друзья, бескорыстная помощь людей в дороге? - спросит внимательный читатель.

Да, и это есть, но на неё нельзя рассчитывать как на должное. Она может быть, а может и не быть. Так пусть уж лучше этот положительный фактор путешествия остаётся приятной неожиданностью.

Утром 25 июня я, как и планировал после царственного ночлега на белых простынях, в безмятежном состоянии духа занялся мелким ремонтом мотоцикла, рассчитывая завершить всё в течение получаса. Открыл его фару и убедился, что там стоит не обычная двуспиральная лампочка, а иная, которой не было в моём запасе. От мотоцикла за километр несло бензином. Течь карбюратора стала очень сильной.

Закручиваю фару обратно и обнаруживаю, что гофры передней вилки руля порваны в верхней части. И это гофры, которые мне заменили перед отъездом на новые!

Заматываю порванные места скотчем. Начинаю класть сверху сумки. Боже! Маленькие трещинки, которые были на заднем крыле ещё в Магадане, разрослись и расширились. Моё заднее крыло просто разваливается на части. С таким крылом мне не пройти эти 2000 км грунтовых дорог до Красноярска! Что делать? Я снова в отчаянии.

Новое крыло можно выписать только в Японии, и то это долго, дорого и просто проблематично. У стен этой гостиницы никто отнюдь не стоял с предложениями своих услуг. Я не могу сам устранить эту неисправность. Я вообще многое сам не могу исправить.

Внезапно реализовалась одна из тех угроз, которые могут поставить крест на проекте. Я не видел выхода. Шлю друзьям sms, полные печали.

Иду в город. Вспоминаю, что видел на улице, какой-то большой производственный гараж обычного российского образца и вида. Там меня отправляют на некое СТО. За этим названием стоит примитивное тёмное, грязное помещение, в котором копаются двое слесарей. Они «оживляют» японские автомобили, «убитые» перегонщиками на Амурской трассе.

Начинаю переговоры. Слесарь берётся заклепать моё крыло. Но отвечает мне так, будто отказывает. Я даже не сразу понял, что он говорит мне: сегодня некогда - завтра. Ну, конечно, пусть завтра, я безумно рад. Снова лампочка надежды загорается в моей встревоженной душе. Неожиданно оказывается, что руководитель СТО, парень лет 35 бандитского вида, бывший магаданец. С тем и оставляю у них свой мотоцикл.

Пока таскал на второй этаж гостиницы сумки с поклажей, наглядно убедился в чрезмерном весе, который взвалил на своего железного друга. Принимаю решение перейти к другой концепции формирования багажа. До того я исходил из необходимости обеспечения определённого минимального уровня автономности, комфорта и дешевизны существования.

Да, палатка даёт кров и бесплатную ночёвку - рассуждал я, теперь лёжа на кровати в сковородиновской гостинице. Но эта ночёвка сыра и холодна. Лагерь, который я устанавливаю ежедневно, много весит и, главное, на него уходят два часа рабочего времени. Это время кажется неоправданно вольготно широким. Каждый раз я с самого начала постановки своего бивуака слежу за часовой стрелкой и не могу управиться быстрее. Прав Коля Шаман с Камчатки, отправляющийся в своё путешествие через Владивосток спустя десять дней после меня. Нужно ограничиться минимумом вещей и опираться на отели, кафешки и прочую местную инфраструктуру. Это станет дороже, но, во-первых, я потяну такое увеличение сметы, а во-вторых, качество получаемого комфорта и услуг будет выше чем собственная самодеятельность. Это же позволит мне экономить часы утром и вечером и снизит вес моего багажа. Не найду гостиницу, надену тёплый байкерский комбез и на матрасе заночую под открытым небом. Пойдет дождь – накроюсь полиэтиленом, которым обёрнут мой кофр.

Руководствуясь этими идеями, я отправляю в этот день вынужденного безделья 9 килограммов вещей посылкой в Магадан, среди которых самое главное и тяжёлое: палатка и спальный мешок. Тем не менее, оставляю в багаже надувной матрас. Ещё три килограмма во главе с котелком идут на выброс. О, как я буду жалеть об этом скоропалительном решении уже в ближайшие дни! А пока, возвращаясь с почты, я был доволен.

В ходе селекции моего багажа обнаруживаю зловоние, исходящее из красной сумки. Железная банка моей резервной тушёнки, припасённая ещё в Магадане, оказалась пробитой в ходе столкновения с дорогой и протекла. За шесть дней после того памятного события содержимое протухло и завоняло. Всё дно сумки пропиталось жирной жидкостью. Пришлось выкинуть и сумку. Итого из 5 мест багажа: палатка ушла посылкой, красная сумка на помойку. Пропорционально убыло и содержимое. Осталось 3 места.

Гостиница в Сковородино. Милые горничные и администратор. На стене коридора - перечень дополнительных услуг. Выбираю стирку за 50 руб. Обращаюсь с этим вечером к администратору. Она добродушно отсылает меня к горничным – договариваться. То есть, может быть, я с ними договорюсь, а, может быть, «их сиятельства» и не пожелают оказать мне такую услугу. Уже на обратном пути в Краснодарском крае я не раз встречал объявления на стенах частных придорожных кафе: «администрация оставляет за собой право не обслуживать тех клиентов, которых не считает нужным». Где ты, Гражданский кодекс РФ? BR>В итоге мне постирал вещи в машине по частной договорённости муж-алкоголик той самой администраторши. 50 рублей ему очень пригодились для известных надобностей.

В Сковородино я искал пропитание и нашёл аж 3 кафе. Не работало ни одно. Пришлось довольствоваться магазином. Но и там ассортимент оказался очень скуден. Приличной колбасы, удовлетворяюще даже мои минимальные стандарты, не нашёл.

Малые городки и посёлки России, как вы ленивы и сонны! Здесь нет конкуренции, нет живого оборота денег, товаров и услуг, нет стимулов и великих идей. Жизнь в них медленна и безынициативна. Если вы молоды и честолюбивы, если видите своё большое будущее, если энергия и сила играют в вашей крови,- бегите прочь из малых городов и деревень!

Сижу вторые сутки в гостинице. Двенадцатый день путешествия. Казаки пишут, что уже подходят к Байкалу. Тоска, сил нет. Первый день было нормально. Ещё по инерции упивался покоем и кроватью, к тому же много времени заняла ревизия вещей, СТО и почта. А сейчас просто жду. За окном погода - наихудшая для мотоцикла: морось, лужи, туман. Всё равно двинул бы немедленно.

К 12 часам, как и договаривались, направляюсь к слесарям. Мой мотоцикл делает не мастер, а мальчишка лет 16. Это вызывает недоверие. Крыло уже сделано, ковыряется в карбюраторе. Наконец, к 15 часам получаю своё сокровище. Крыло склепали, а карбюратор, как подтекал, так и продолжает. Ладно, на работе двигателя это не отражается, пускай себе течёт. Моё недоверие к молодому слесарю оказалось обоснованным, правда, в другом вопросе. Крыло без замечаний продержалось в течение всего проекта, но при установке оказались на 90% недокрученными два основных болта, на которых оно крепилось. Это меня напугало только в момент обнаружения через пару недель. Я закрутил их в Тюмени и уже не имел проблем в этой части.

Несмотря на проливной дождь с энтузиазмом собираю вещи на отремонтированный мотоцикл и в 15.30 выезжаю от гостиницы.

Железная дорога скоро уходит куда то в сторону, и только редкие деревни разнообразят горный пейзаж тайги. Параллельно со мной проходят караваны японских машин. Вот перед деревней я обгоняю один из них и еду снова один. Развилка дороги. Никаких указателей. Оба рукава совершенно одинаково натоптаны колёсами. Один уходит на запад другой на юго-восток. По какому ехать? Моя Португалия на западе. Еду по правому рукаву. Через километр дорогу преграждает река. Ставлю мотоцикл. Иду проверять брод. Ничего хорошего не нахожу. Река свыше метра глубиной! На другой стороне дорога бодро уходит в лес. Уже начинаю выстраивать плохой план беспрецедентного форсирования такой преграды, когда ко мне выходит уазик. Водитель рассказывает, что транссибирская трасса проходит не здесь. Я свернул не на ту дорогу. О! Какое счастье!

Возвращаюсь назад и пристраиваюсь к японскому каравану, обогнанному полчаса назад.

В этот день до 23 часов я прошёл по дождю 344 км, и вновь мне повезло. Ночую в гостинице Могочи. Хорошо. Правда, в 5-местном заполненном номере и за 600 рублей.

Утром сразу за Могочей начался объезд и ремонт дороги, который вылился в самый тяжёлый 110-километровый участок Транссибирской магистрали. К счастью, весь день светило солнце и было жарко. Это несколько облегчило преодоление рыхлых грунтов. Ну, в общем, ничего хорошего от 13-го дня путешествия ждать и не следовало.

В путешествии много интересного вы открываете не только во внешнем мире, но и в своей душе. Те идеи и приоритеты, которые господствовали в ней в комфорте и уюте, куда-то уйдут на второй план, а на первое место выйдут усталость, опасность, неудобства и еда. Вы станете даже иначе думать о своих близких и друзьях. Как иначе? Лучше. Станете их гораздо яснее оценивать и понимать. Возможно, будете сожалеть о жестокости, когда-то проявленной к ним.

В путешествии много романтики. Но в нём присутствуют и конкретные мучения. Вы едете в седле весь день. Вы с надеждой лелеете мечту о хорошем номере с душем в ближайшем посёлке, до которого доберётесь к 21 часу. Все, однако, получается дольше: дорога петляет, вы не можете держать высокую скорость, выматываетесь и добираетесь на час позже. И, о разочарование! Гостиницы, в поселке, на который вы так рассчитывали и в котором она по всем признакам должна была быть, - нет! Всё! Вы остаётесь в чистом поле, голубчик. А за стеклом вашего шлема накрапывает дождь. Вы весь в грязи, голодны и измотаны. Но не ждите, что за околицей поселка в поле стоят уютные стожки сена. Какой там! Если и есть поле даже с сеном, то оно смётано в твёрдые, как кирпичи, круглые цилиндры, перетянутые проволокой. И вообще, бегите от ближайшего поля подальше. Вы находитесь будто во враждебной чужой стране, местное население которой представляет для вас одну из главных опасностей. Поэтому, если вас вытолкнули взашей из этого посёлка, езжайте дальше. И не важно, что у вас уже нет сил. Вы должны ехать вперёд и, пройдя дистанцию не меньше 10 км, или уж, как минимум, за пределами видимости посёлка, искать твёрдый съезд с дороги в лес или поле. Это тоже проблема. Его может и не быть. Он может оказаться тянущимся вниз по песку или рыхлому чернозёму. Это вам не подходит. Ночная гроза сделает из него грязную кашу, и утром ваш мотоцикл на резине, предназначенной для асфальта, забуксует, не в силах преодолеть эту преграду.

Во Франции, Испании, Португалии поля и лесные участки перегорожены заборчиками и проволокой. Под Веной все полевые дороги при съездах с больших трасс надёжно закрыты знаками: проезд мотоциклов запрещён. В Испании полевые дороги и дороги на сельскохозяйственные угодья снабжены немудрёными деревянными воротами, разумеется, запертыми для посторонних. В Польше на выездах в лесные дороги стоят закрытые шлагбаумы. В Германии, хотя заборов и ворот меньше, нежели в соседних странах, но демонстративное пребывание на частных полях грозит знакомством с нарядом полиции.

Нет, все эти барьеры и там не отрезают на 100% возможности ночлега. Каждый раз остаётся некая большая или меньшая доля шансов, которые путешественник должен найти в то окно 1-2 часа вечернего времени между часом, когда он может позволить себе закончить дневной переход, и заходом солнца, когда поиск ночлега становится уже практически невозможным.

Как невероятно далеко я уже уехал! Магаданцы привыкли ездить в отпуска «на материк». Но они это делают дискретно. Зашёл в салон самолета в аэропорту Сокол, а вышел уже в Домодедово. А тут мне самому удивительно, что можно вот так постепенно ехать-ехать и уехать из родного города.

Изменения в природе до сегодняшнего дня протекали очень плавно. Восточная Якутия до Хандыги неотличима от Магаданской области. После Хандыги появляются отдельные рощицы тонкоствольных берёзок, но при этом продолжают присутствовать и лиственница, и тополь, и ольха. С Амурской области ели начинают замещать лиственницу. А вплоть до центра Читинской области шла тайга, какую можно встретить и в наших краях. Начиная с Чернышевска, внезапно покатилась степь, стало мало воды.

Я ехал 100 км и не мог найти подходящего ручья, чтобы промыть стекло шлема и очки. Насколько же неисчерпаемыми ресурсами чистой воды обладают в сравнении с югом наши северные области.

Дорога после Сковородино удивила редкостью проезжающих машин и пустынностью прилегающих территорий. Магадан, Якутия - их слабозаселённость известна. Но Транссибирская магистраль - как можно было не дивиться, когда едешь часами, не отмечая населённых пунктов. Встречных машин тоже нет. Только попутные легковушки. Изредка едут грузовики и трактора дорожников.

На участке Сковородино-Чернышевск (Читинская обл.) автомобильная дорога не участвует в национальном товарообороте! Трасса востребована только для импорта иномарок. Вот это открытие! Как такое может быть? Можно ли представить себе, чтобы восток и запад Испании не имели торгового автомобильного сообщения, чтобы тоннели и виадуки скоростных итальянских магистралей, по которым десятки тысяч машин идут каждые сутки на скорости 120-140 км\час, вдруг опустели? Что случится с народом, с экономикой этих стран? Это невозможно! Это бред, фантастический фильм, который навсегда останется в воспалённом воображении автора. А у нас в России это оказалось возможным. И экономика работает, и народ выживает, и правительство и президент не изгнаны в отставку оттого, что дорога пуста. Или мы - особая нация, которой не нужна дорога?

Европейская Россия начинается не от Урала. По уральским горам значится условная географическая линия, которая мало связана с реальной российской жизнью. Настоящая граница, отделяющая единую территорию страны от её «островов», проходит по Читинской области. Всё, что западнее Читы, представляет собой целостную, связанную социально-экономическую территорию. Восточнее Читы автомобильная дорога столь плоха, что товарооборот по ней представлен лишь японскими автомобилями. Населённые пункты редки, хозяйственные связи неустойчивы, ресурсы не освоены.

Областные центры восточнее Читинской области образуют изолированные земли, что ярче всего представлено Камчатской, Магаданской областями, Чукоткой, не имеющими автомобильного сообщения ни между собой, ни с остальной Россией. Но и остальные Дальневосточные области, даже имея автомобильную дорогу, являются оторванными от единого социально-экономического пространства России. Это острова в большей степени, чем Британия, Сицилия или Корсика. Последние являются островами только географически. Созданная европейцами транспортная инфраструктура сняла всякие барьеры перемещения товаров, транспорта и людей. Мы же, придя на дальневосточные земли как колонизаторы, включив их в национальные границы, продолжаем жить здесь на временной основе, в любой момент готовые к эвакуации.

Экономика Дальнего Востока слабо интегрирована в общероссийскую. Связь этих областей с Центральной Россией лишь на бумаге Конституции. Они живут своей жизнью, сохраняя российское подданство лишь, будучи подкармливаемыми дотациями федерального бюджета. Срок такой верности - до ближайшего кризиса. Ошибочно верить, что лояльность этих территорий можно вечно покупать федеральными подачками. Единство страны может быть прочным только на здоровой основе социально-экономической интеграции в общее российское пространство.

Конечно, непосредственной причиной отсутствия автомобильного сообщения выступает тот злосчастный участок в 110 км у Могочи, на котором будет «убита» ходовая часть любой проехавшей машины, и наличие параллельной железной дороги, которая принимает на себя весь коммерческий и пассажирский товарооборот.

Но это же монополия железнодорожных перевозок! Да, монополия. Россия - страна монополий.

Вернёмся к пустыне. Не к Сахаре и не к Каракумам. К пустыне, называемой Россия. Всем известно, что нас, русских, сравнительно мало. Но я же еду по южной Сибири прилегающей к Транссибу. Если людей нет здесь, то севернее их ещё меньше. Удивление от обширности пустого пространства продолжает присутствовать в моей памяти и по сей день.

Здесь в городах мы слабо представляем себе истинный масштаб дисбаланса нашей малости и незанятых, неосвоенных лесов, полей и недр. Мы видим на экранах наших телевизоров заполненные залы, мы ходим по многолюдным улицам, стоим в очередях шумных супермаркетов, и нам кажется, что вот это и есть Россия. Нет! Россия на самом деле это пустыня с оазисами городов.

В крупных городах можно ещё почувствовать, что нас много, что мы сила, что в сконцентрированном виде мы способны и на большие проекты, и на создание реального соперничества другим странам.

Нас меньше, гораздо меньше того образа народа, который сложился в нашем представлении.

Стараниями казаков 17 века мы захватили территории, которые не можем ни обустроить, ни освоить.

Каждая страна содержит свои внутренние противоречия, несущие для их благополучия потенциальную угрозу. Украина разделена на два народа - западный и восточный. Германию заполнили иностранные рабочие, вытесняя коренных жителей. Долговременным и опасным противоречием России является противоречие между большой неосвоенной площадью и малой плотностью населения. Это противоречие не стабильно. Оно усугубляется. Следовательно, его разрешение неизбежно. Разрешение будет через распад страны на части. Избежать такого сценария можно только ускоренным освоением наших просторов. И даже, успешно решая эту задачу, мы не гарантированы от распада, а уж если освоение будет вестись в нынешних темпах топтания на месте - распад более чем вероятен. Организаторами такого сценария в кризисной ситуации станут местные элиты во главе с губернаторами, которые устремятся вознестись из региональных лидеров в президенты государств. Эти элиты станут единственной социальной группой, способной получить выгоды от крушения большого государства, в ущерб всем остальным.

Ночью на своём матрасе, единственном оставшемся средстве автономного проживания, надел на себя всё и «давал дуба». А в 3 часа посмотрел на небо и замер от «колотуна» в восхищении нависшими надо мной мириадами звёзд. Холод той ночи ушёл вместе с первыми лучами утренней зари, а память о звёздной бездне таёжной ночёвки останется одним из самых пронзительных эпизодов моей жизни.

Транссиб был уже другим этапом моего путешествия. Я продвигался точно на запад, и это возбуждало. На следующий день я, не заезжая в город, миновал Читу и вечером пересёк границу Бурятии.

Беда со связью. Роуминг есть только в прямой видимости у больших городов. Но, когда я проезжаю мимо такого города, у меня бывает севшей телефонная батарея, которую негде зарядить. На траверзе Читы успел отправить 2 sms в Магадан, и батарея села. В этот день впервые после Магадана меня остановил наряд милиции для проверки водительских документов. Разумеется, у меня всё было в порядке и, подивившись моему маршруту, лейтенант отпустил меня с наилучшими пожеланиями.

Потом я с наслаждением купался в читинской речке, а заодно и помыл мотоцикл. Вода была замечательной!

Часть: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18.