Снова Испания

8.07.07.

Снова Испания. Тепло, плюс 45 градусов. Но в тени переносится нормально. В поисках стоянки мечтал о французских и португальских лесах. На открытом солнце останавливаться невозможно. Это новый фактор, который теперь надо учитывать. Таким образом, чистое поле до заката теперь отпадает. Нашёл подходящее дерево с тенью, с полевой дорожкой и без заборов, чему несказанно рад.

Сегодня я, наконец, понял корень ещё одной своей проблемы. Удивительно, но в Западной Европе трудно найти продовольственные магазины. Просто купить хлеба становится сложной задачей. Города наполнены витринами: стройматериалы, сантехника, аптеки, одежда, рестораны - а продовольственных магазинов нет. Где они все здесь отовариваются? В России, первое, что вы встречаете на каждом углу,- это продуктовые ларьки и магазины.

Оказывается, в европейских городах продовольствие сконцентрировано в супермаркетах, где есть всё. Стоит такой гигант один на весь район или на маленький город и обеспечивает продовольствием своих жителей. Но они-то знают, где он, а я не знаю, пока случайно не нарвусь или не спрошу.

Между Францией и Германией на моём пути лежали Дания и Люксембург. Но я прошёл их в течение дня. Одноимённая столица Люксембурга запомнилась как самый европеизированный город. Острые шпили башен, каменные мостовые. Классические памятники, кварталы пешеходных улиц и большое количество чёрнокожих лиц.

Через день я видел на горизонте Париж в десятках километров впереди, но путь мой лежал сперва не в столицу. Я прибыл в Сент Женевье де Буа в 14 часов, чтобы посетить русское кладбище. «ТомТомм» добросовестно вывел меня в центр маленького городка к главному отелю. Едва нахожу место парковки мотоциклу. Городок хоть и небольшой, без многоэтажных домов и небоскрёбов, но, однако и кладбище моё не в центре. Где оно? Теряюсь.

Спрашиваю у пожилого француза, красящего заборчик в своём доме. Я могу изъясняться по-английски, но слова «кладбище» никогда не знал. Смотрю заблаговременно в словарь, кладбище - «сентари». Француз сразу понимает меня и подробно, доброжелательно объясняет, где кладбище. Оказывается, совсем близко – один километр. Потом ещё, специально догнав, уточняет французское звучание, чтобы я мог спросить прохожих ближе: «семюнитье рюс».